Три года назад в России был принят закон, разрешающий вузам создавать фонды целевого капитала, которые за рубежом называются эндаумент-фондами. Вроде бы нашей системе высшего образования дополнительные источники финансирования нужны. Однако на данный момент работает всего 23 таких фонда. О проблемах, затрудняющих их организацию, и способах их решения шла речь на конференции “Университетские эндаумент-фонды: практические аспекты создания и наполнения”. Своим опытом в этой области поделились представители отечественных вузов, Гарвардского и Йельского университетов, а также Массачусетского технологического института.

Эндаумент-фонды создаются путем сбора пожертвований от частных лиц и организаций, а их цель — финансирование нужных вузу проектов, но не из самого фонда, а с дохода, который поступает за счет инвестирования капитала. Такой подход обеспечивает учебному заведению долгосрочную финансовую стабильность, так как избавляет от зависимости от разовых пожертвований.

Есть и другие преимущества. По словам Евгения Бирюкова, исполнительного директора фонда развития МГИМО, обеспечивается прозрачный и контролируемый механизм передачи пожертвований на конкретный проект, возможность беспрерывного финансирования образования и исследований, повышение финансовой устойчивости вузов и их независимость от текущего положения дел у меценатов.

Зарубежный опыт

Наибольшее развитие фонды целевого капитала получили в США и Канаде. Первые места по объему привлекаемого капитала занимают Гарвардский (27,4 млрд. долл.), Принстонский (26 млрд. долл.), Йельский (16,7 млрд. долл.) и Стэнфордский (13,8 млрд. долл.) университеты. Эти фонды играют очень важную роль в деятельности вузов. Так, по словам Тамары Эллиот Роджерс, вице-президента по делам выпускников и развитию Гарвардского университета, 38% годового бюджета поступает из доходов от эндаумент-фонда: “Это самый большой источник финансирования нашего университета. Более 80% этих средств направляются на конкретные цели”.

Очевидно, что заниматься сбором пожертвований и управлением таким огромным фондом непросто. Так, в Гарварде в отделе развития работает 280 человек. В основном пожертвования поступают от бывших выпускников и их родителей. Но с ними нужно постоянно общаться. “Если мы не попросим денег, то никто и даст”, — объяснила г-жа Роджерс и посоветовала начинать создание фонда с учета выпускников и определения тех, кто добился успеха. Им нужно разослать информацию по почте и Интернету с объяснениями того, на что пойдут средства. Часто доноры сами предлагают, как следует распорядиться их деньгами. Ведь эндаумент-фонд не случайно называется целевым. “Но при таком взаимодействии обязательно должна присутствовать персонализация, — подчеркнула она. — Люди не просто так дают пожертвования. Им важно признание, публичность. Они хотят быть известными”.

Примерно так же действует и Йельский университет, в котором на долю эндаумент-фондов приходится 35% бюджета. “Мы фокусируемся на поиске доноров, для которых поддержка родного вуза имеет глубокий смысл, — сказала Инге Рейхенбах, вице-президент по развитию Йельского университета. — Взаимоотношения с донорами не прекращаются после получения пожертвования. Отчетность и управление фондом очень важны, так как оказывают решающее влияние на желание людей продолжать пожертвования”.

В США средства для университетов собираются уже не одно столетие. За это время создана целая индустрия эндаумент-фондов, которая активно развивается. Так, по данным организации Sustainable Endowments Institute, в США и Канаде совокупный объем фондов целевого капитала в этом году превысил 325 млрд. долл.

Российские реалии

Для сравнения в России, по оценкам экспертов, сейчас суммарно во всех фондах собрано порядка 2,9 млрд. руб. Этого явно недостаточно для их эффективной работы. По словам Натальи Третьяк, первого проректора МИСиС, в нашей стране доходы вузов от благотворительных взносов не превышают 10% и не имеют существенного значения, так как основная часть внебюджетного финансирования поступает от платных образовательных услуг, хоздоговорных работ и использования имущества.

По оценке Евгения Бирюкова, чтобы фонд целевого капитала полноценно приносил прибыль надо набрать не менее 3,5—4 млрд. руб., а на это потребуется больше 10 лет. Но первые ласточки уже появились. По данным журнала “Финанс”, самые крупные эндаумент-фонды созданы в МГИМО, Санкт-Петербургском государственном университете и Европейском университете в Санкт-Петербурге. Как рассказал Олег Хархордин, ректор Европейского университета, вуз уже собрал более 15 млн. долл. Источники пополнения те же, что и в Америке: корпоративные дарители и частные доноры.

Однако есть немало отличий. “У них пожертвования носят массовый характер, хотя основной вклад вносит небольшая группа доноров: 70% приходится на крупные поступления, а 30% — на все остальные, но от очень широкого круга выпускников, — рассказал Евгений Бирюков. — У нас это соотношение выглядит как 98 и 2%. Так что нам есть куда развиваться”. По единодушному мнению докладчиков, для такого развития необходимо создать базу данных нынешних и бывших студентов и наладить с ними связь. А эта деятельность у нас поставлена плохо. Почему многие выпускники не дают деньги? Оказывается потому, что их никто об этом не просил.

Чтобы решить эту проблему нужно реализовать стратегию общения со студентами и выпускниками. “Но такое взаимодействие обязательно должно быть персонализированным”, — считает Эдвард Даниельчик, менеджер подразделения маркетинга корпорации Xerox по работе с государственным и образовательным сектором. Так, по оценке Xerox, статичная рассылка информации приносит в среднем 0,5—1% отклика, а персонализированная — 8—12%. Поэтому при персонализированном общении стоимость одного отклика оказывается ниже, чем при безличной массовой рассылке. Кроме того, следует использовать несколько способов связи — обычную почту, электронную, веб, SMS. Согласно оценке компании Infotrends, эффективность многоканальных коммуникаций на 25% выше, чем одноканальных

Коммуникации с помощью ИТ

Но вручную трудно реализовать такую стратегию. Компании Xerox разработала для этого специализированное программно-аппаратное решение, которое позволяет вузу организовать двустороннюю связь с целевыми аудиториями абитуриентов, выпускников, работодателей и общественными организациями. “C помощью этой платформы университет может разместить в ключевых подразделениях рабочие места для сотрудников, которые занимаются ведением баз данных, подготовкой дизайна материалов, стратегическим планированием, обработкой результатов и подготовкой следующих действий, — рассказал Леонид Коновалов, менеджер индустриального маркетинга по работе с отраслью образования в “Xerox Россия”. — Предусмотрено использование разных коммуникационных каналов для доставки персонализированной информации и установления обратной связи”. Он подчеркнул, что при создании этого решения учитывались все российские нормативные требования, включая закон о персональных данных.

В Xerox считают, что внедрение современной технологии для интегрированных коммуникаций позволит вузу развивать долгосрочные отношения с потенциальными инвесторами, следить за качеством образования на основе обратной связи с выпускниками и работодателями, проводить селективную работу с абитуриентами и оптимизировать затраты на проведение внутренних и внешних информационных кампаний.

Платформа Xerox уже начинает применяться. Так МИСиС запускает на ее основе пилотный проект по созданию системы персонализированных коммуникаций. Будет установлено коммуникационное ПО, выполнена актуализация базы данных выпускников, разработаны основные модули персональных коммуникаций и проведено обучение сотрудников. “Надеюсь, что опыт, который мы получим при реализации этого проекта, позволит нам начать работу по созданию эндаумент-фонда”, — сказала Наталья Третьяк.

Проблемы и перспективы

Однако развитие фондов целевого капитала в России тормозит не только сложность общения с потенциальными донорами. Важным препятствием является несовершенство самого закона. Ведь в отличие от США у нас дарители не получают никаких налоговых льгот. Значит нужно искать для них другие мотивации. “Люди, должны понимать, что дают средства на правильное дело, знать, что происходит с их деньгами, и их должны узнавать в университете”, — сказал Олег Хархордин. Правда, сами целевые фонды и доходы от их использования налогом на прибыль не облагаются.

Кроме того, закон позволяет фонду работать только с деньгами, но не с другими активами: недвижимостью, акциями и т. д. К тому же в отличие от США средства получает не сам университет, а некоммерческая организация, т. е. третья сторона, которая существует отдельно от вуза и занимается управлением фондом. По мнению Инге Рейхенбах, в связи с этим могут возникать сложности трехсторонних отношений между вузом, донорами и некоммерческой организацией, а также конфликт интересов, когда одна некоммерческая организация обслуживает несколько университетов.

Препятствием являются и некоторые наши национальные особенности. “Из-за сильной монополизации экономики и отсутствия реально работающей судебной системы мы не имеем такого обширного слоя доноров, как в Америке”, — считает Олег Хархордин.

Однако, по мнению участников конференции, несмотря на проблемы, отечественным вузам нужно развивать эндаумент-фонды. “Сейчас складывается удачный момент, — сказала Наталья Третьяк. — Внебюджетные источники вряд ли будут расти, а могут даже сократиться из-за демографического спада и экономического кризиса. Поэтому вузам следует искать дополнительные источники финансирования”. А Олег Харкордин отметил, что побеждать будут те университеты, которые целенаправленно и постоянно ведут сбор средств, и предложил организовать профессиональную ассоциацию специалистов по привлечению средств в фонды в области образования. По его мнению, это позволит создавать общие правила игры на этом рынке, который у нас пока невелик.