Концепция Государственной операционной системы (ГосОС), послужившая в свое время источником вдохновения для людей с обостренным чувством юмора, заменена на идею Национальной программной платформы (НПП). По крайней мере в известном Обращении, подписанном известными в отечественном ИТ-социуме специалистами, используется именно этот термин.

На первый взгляд — что совой об пень, что пнем об сову. Однако это не так. Особенно если рассматривать смену названия в контексте обнародования предложений Минкомсвязи по переходу органов государственной власти и бюджетных учреждений на использование свободного ПО.

Впрочем, начнем танцевать от печки. Что же такое ГосОС и почему потребовалась замена?

В основе концепции ГосОС лежала вполне конкретная и по большому счету весьма здравая экономическая идея. Коль скоро государство является очень крупным пользователем ПО, то дешевле не покупать копии готовых программ, а разрабатывать их самостоятельно. Конечно, наверняка это утверждать нельзя, но некое рациональное зерно в подобной постановке вопроса имелось.

К сожалению, в дальнейшей риторике больше внимания уделялось либо гипотетическим побочным эффектам, либо сомнительной с технической точки зрения аргументации. В частности, излишне много говорилось о потенциальной опасности ПО, разработанного за рубежом: мол, там могут быть какие-то программные закладки, которые в самый неподходящий для нас момент способны буквально парализовать нашу систему обмена информацией. Понятно, что серьезной критики все это не выдерживало и очень быстро превратилось в объект для шуток.

Кстати, изначально ГосОС не связывалась именно со свободным ПО, поскольку определяющим фактором являлась не модель разработки, а ее место. Проще говоря, в качестве исполнителей государству предпочтительнее видеть тех, с кем можно расплатиться деньгами, что печатаются под контролем этого же государства, а не обменивать виртуальные байты на вполне реальные кубометры газа или баррели нефти.

Увы, до сколько-нибудь серьезной дискуссии дело даже не дошло. Все ограничилось памфлетами в прессе — иногда смешными, иногда не очень. Причем сосредоточившись на откровенно слабых местах концепции ГосОС четвертая власть решила не углубляться в проблему, быстренько наклеив соответствующий ярлык. Правда, справедливости ради следует заметить, что промоутеры обсуждаемой идеи сделали все от них зависящее, чтобы максимально облегчить эту процедуру, рассудив, что оправдываются только виноватые, они сочли оптимальным вообще ничего никому не объяснять.

Таким образом, ГосОС лишилась действительно конструктивной публичной критики, что явно не пошло ей на пользу. В частности, так и остались невыясненными два весьма любопытных момента. Во-первых, непонятно — при внедрении ГосОС деньги будут сэкономлены в любом случае или могли бы быть сэкономлены, если бы проснулись вовремя. Ведь некоторые госструктуры уже успели купить лицензионные версии необходимого им ПО, и вряд ли продавец вернет деньги, когда надобность в их продуктах отпадет. Таким образом, бережливость способна превратиться в расточительство, ведь заказывать написание программы, аналогичной только что купленной, — это явно не по-хозяйски.

Во-вторых, а нужна ли такая экономия вообще? При закупках готовых программ деньги попадают пусть не к нашим, но хотя бы к заведомо дееспособным разработчикам. А концепция ГосОС предполагает, что исполнителя придется выбирать по каким-то сложным признакам, что в наших реалиях может превратиться в тот самый “распил”, на который весьма прозрачно намекали противники этой идеи.

Как бы то ни было, но дальнейшее развитие концепции ГосОС, по всей видимости, уже не имело никакого смысла, поскольку сам термин приобрел несколько комичный оттенок. Однако проблема все равно осталась и решать ее как-то надо. Так появилась НПП — совокупность операционных систем, инструментальных программных средств, прикладных программных продуктов, а также открытых стандартов, отвечающих современным требованиям пользователей ИТ — государственных органов, российских предприятий, учреждений, граждан РФ.

Нетрудно заметить, что в отличие от хоть сколько-нибудь конкретной ГосОС, под НПП каждый может понимать все, что угодно. Возможно, именно в этом и заключается главное достоинство нового термина. По крайней мере, критиковать его точно так же, как и предыдущий, уже не получится, вследствие изначальной расплывчатости определения.

Первое, что бросается в глаза — никакой особо тесной связи между НПП и идеологией СПО тоже нет. В Обращении только сказано о приоритетном использовании СПО и ведущих отечественных разработок, но совершенно очевидно, что это положение основано на сугубо экономических причинах — бережливый хозяин предпочитает либо свое, либо бесплатное.

Обращение практически полностью соответствует предложениям Минкомсвязи. В них обозначены три приоритета:

  • свободного программного обеспечения перед проприетарным; 
  • готовых программных решений на базе СПО перед заказными разработками; 
  • российских поставщиков ПО, работ и услуг по его разработке и внедрению, перед иностранными компаниями.

Если совпадение и не стопроцентное, то близкое к этому. По крайней мере на уровне идеи. Во главе угла стоят экономия государственных средств и поддержка отечественной ИТ-отрасли.

Интересно, что основная идея ГосОС никуда из концепции НПП не пропала. Она просто трансформировалась в государственный репозиторий ПО и инфраструктуры для его технической поддержки и развития. По замыслу авторов Обращения именно в этой форме предполагается техническая реализация эталона НПП.

Таким образом, с прагматичной точки зрения различие между ГосОС и НПП заключается в некоем смещении акцентов. Если под первым подразумевалось более-менее законченное комплексное решение, то под вторым — уже конструктор.

Минкомсвязи в своих предложениях также относится к законченным решениям весьма скептически. Оно считает, что выбирать готовый “комплект” следует только в том случае, если это обусловлено его более низкой ценой и ничем иным.

К тому же, по мнению Минкомсвязи, с особой настороженностью следует относиться к комплексным решениям, состоящим из свободных и проприетарных компонентов. По возможности таких вариантов надо избегать. Но если учесть, что даже Debian, являющийся эталоном свободы, включает в себя закрытые модули, то заказчику будет нелегко обосновать оптимальность своего выбора в каждом конкретном случае.

Что же из этого следует? А то, что существенно вырастает значимость системных интеграторов, поскольку в каждом конкретном случае решение придется компоновать из очень разных даже с лицензионной точки зрения блоков. Соблюсти все приоритеты — задача явно не для дилетанта.

В сугубо прагматичном смысле это означает некоторую корректировку финансовых потоков. Если раньше системный интегратор зачастую привлекался для решения вполне конкретной и заранее сформулированной задачи (например, установить на столько-то компьютеров такую-то систему и такие-то прикладные программы, причем заранее закупленные), то с учетом вышесказанного он будет начинать работу еще на стадии постановки задачи.

Тем более, что Минкомсвязи подчеркивает, что покупка “экземпляров программ” при переходе на СПО (а свободные программы имеют наивысший приоритет) — порочный путь. Нет никакой необходимости собирать коллекции компакт-дисков, если все приложения в любое время можно загрузить из репозитория, причем совершено бесплатно. Операция с дисками оправдана только в некоторых случаях. Например, для установки системы на машину, не подключенную к сети.

Совершенно очевидно, что выполнение всех вышеуказанных условий делает прямые отношения пользователя и разработчика если не невозможными, то сильно затруднительными. Решением практически любой задачи должен заниматься системный интегратор, компонуя предполагаемую систему из различных модулей, разрабатываемых разными производителями под разными лицензиями. И деньги от заказчика получит именно он.

А на что же тогда жить разработчикам при реализации этой схемы? По всей видимости, предполагается, что им должна достаться часть средств, получаемых системными интеграторами. Но если в случае использования проприетарного ПО схема будет работать за счет покупки лицензий, то для СПО подобный путь далеко не очевиден, ведь фирмы-внедренцы вовсе не обязаны платить за то, что могут взять даром.

На что тут расчет? На сознательность бизнеса, основанную на понимании того, что рынок развивается прежде всего за счет труда разработчиков? Признаться, слабенькие гарантии.

Не получится ли так, что системные интеграторы запросто проглотят все средства, выделяемые государством, а потом разведут руками? Мол, ничего у нас не осталось — сами живем впроголодь. Что в этом случае останется делать разработчикам СПО? Писать еще одно обращение к президенту с просьбой помочь им напрямую?

Кстати, в этой связи обнадеживает создание РАСПО. Вполне может случится, что именно в рамках общественной организации будет все-таки решена проблема финансирования свободных проектов. Все-таки очень хочется быть оптимистом. Поживем — увидим.