PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!

Уважаемые читатели!

Данный материал публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в 2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представляем различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состояния и дальнейших перспектив.

В предлагаемом вашему вниманию интервью Александр Герман, более 20 лет проработавший в сфере ИТ, рассказывает об особенностях развития российского рынка систем корпоративной автоматизации, а также причинах, обусловивших, по его мнению, неприятие российскими заказчиками классического подхода к их внедрению.

Редакция

В российской ИТ-индустрии Александр Герман работает с 1993 года. После прихода в 2006-м на должность ИТ-директора компании «Бэринг Восток Кэпитал Партнерс», инвестиционного советника фондов «Бэринг Восток», которые занимаются прямыми инвестициями в перспективные российские предприятия, следить за тенденциями автоматизации на отечественном корпоративном рынке фактически стало одной из его профессиональных обязанностей. Сегодня Александр Герман делится своими мыслями об истории использования информационных технологий в нашей стране и о том, что происходит в данной области сейчас.

Можно ли выделить какие-то ключевые особенности и закономерности в развитии систем корпоративной автоматизации в России? Когда и каким образом они начали проявляться?

По роду своей деятельности я должен был в числе прочего наблюдать за развитием соответствующих подходов, то есть очень плотно замаюсь этим с 2006 года, а начал по сути гораздо раньше.

Одной из весьма заметных и практически важных особенностей, на мой взгляд, является то, что качественные акценты в автоматизации бизнеса, которые в целом расставляли российские компании в тот или иной момент времени, определялись складывающейся экономической обстановкой. В ряде случаев это могло быть связано как с текущей ситуацией, так и с некой ее предысторией. Сразу подчеркну, что в основном я имею в виду ИТ-системы поддержки бизнеса, обеспечивающие прозрачность деятельности компании в общепринятом понимании и планирование развития бизнеса, включая как финансовую, так и производственную его составляющие. При этом специфическое отраслевое ПО, будь то, скажем, CAD-системы в машиностроении или АСУ ТП в нефтехимии, мы в данном случае оставляем за скобками.

Зависимость характера корпоративной автоматизации от внешних факторов стала проявляться с момента ее формирования как ИТ-направления — в начале 90-х. В то время зарубежных систем на рынке фактически еще не было, а отечественные разработки опирались на сиюминутные потребности молодого российского бизнеса. Речь конечно же шла об использовании ИТ в бухгалтерии, но на первое место я все-таки поставил бы программы автоматизации расчета заработной платы. Именно там применялись наиболее трудоемкие для ручного вычисления алгоритмы, предполагавшие огромное количество вычетов, начислений и поправочных коэффициентов. Такие расчеты были необходимы каждому предприятию, и это был едва ли не идеальный случай для создания и внедрения соответствующих систем автоматизации.

Если говорить об экономической ситуации того времени, то страна практически ничего не производила. Большинство занималось торговлей, и соответственно среди гаммы продуктов «1С» более всего на рынке была, пожалуй, известна «1С:Торговля». Равно, впрочем, как и аналогичные продукты других российских разработчиков, потому что компания «1С» тогда была просто одной из многих.

В какой-то момент новейшей российской истории положение должно было измениться...

В конце 90-х — начале 2000-х отечественные разработки вполне доросли до уровня тиражных коммерческих продуктов и примерно в это же время массовый российский рынок узнал, что существуют зарубежные ERP-системы. Надо сказать, что восприятие этих последних в России складывалось не в соответствии с классическими канонами, и отчасти такое положение сохранилось до сих пор. У нас данное понятие в основном ассоциировалось с комплексной системой информационной поддержки основных направлений корпоративного управления. Предполагалось, что за эти направления отвечают различные модули комплексной системы и если они работают совместно, то могут быть интегрированы между собой. О том, что ERP тесно связана с самой идеологией учета и планирования ресурсов предприятия и в этом смысле является очень цельной системой, о ее тесной связи с полным циклом управления основными производственными, а также сопутствующими процессами у нас не сильно задумывались. В целом это объяснимо.

Российские системы, достигнув коммерческого уровня, продолжали тем не менее развиваться исходя из потребностей российского бизнеса, прежде всего откликаясь на текущую востребованность автоматизации тех или иных функциональных направлений. Компаниям, которые занимались продвижением западных продуктов, тоже гораздо комфортнее было использовать при их внедрении тот же утилитарный подход: отдельные модули комплексной системы внедрялись по мере возникновения необходимости в них. Иными словами, если возникала новая потребность, внедрялся соответствующий модуль и по возможности интегрировался с уже установленными. Философия нехитрая, и она прямо или косвенно поддерживалась самим заказчиком. В результате за двадцать лет развития рынка у нас в категорию некоего стандартного софта однозначно выделяют, пожалуй, лишь бухгалтерский. Во всем остальном, ориентируясь на сиюминутную экономическую ситуацию, заказчики продолжают искать некие преимущества конкретно для своего бизнеса.

А идеология западных систем предполагает, что по неким шаблонам организуется и автоматизируется не только деятельность бухгалтерии, но и многие другие направления. От текущей экономической конъюнктуры это не зависит, и никаких иных вариантов просто не может быть.

Кстати, когда в начале 2000-х на российском рынке одна за другой начали появляться зарубежные системы, многие предрекали, что они быстро вытеснят российские разработки. Этого, как известно, не произошло — и не потому, что западные решения стоят дороже, и даже не потому, что их функции якобы в принципе не подходят отечественному бизнесу из-за его специфики. Дело, как мне кажется, именно в том, что российскими компаниями не была принята «правильная» идеология ERP. Такое положение сохраняется до сих пор.

Можно ли привести примеры ситуаций, когда как раз и формировалось подобное не совсем классическое понимание концепции корпоративной автоматизации?

Еще в начале 90-х в России развернули активность крупнейшие консалтинговые компании, ныне называемые компаниями большой четверки (тогда, до слияний, их было чуть больше). Начали они с пропаганды идей финансовой прозрачности предприятий и общепринятых методов ее достижения, в том числе за счет внедрения обеспечивающих подобную прозрачность ИТ-систем. В Россию пришли такие продукты, как Scala и Platinum, и число их внедрений довольно быстро стало расти. Но выбирали их опять-таки не потому, что заказчики глубоко проникались идеологией этих систем — в основном их интересовала возможность поддержки отчетности по стандартам МСФО. Владельцы бизнеса считали, что именно это им и нужно, и как изюм из булки старались вычленить из системы соответствующий функционал. В дальнейшем ситуация с присутствием на рынке подобных информационных продуктов менялась. Они приходили и уходили, кто-то кого-то поглощал, но потребность в МСФО все равно оставалась откровенно конъюнктурной.

В первой половине 2000-х, когда дела в нашей экономике вроде бы пошли неплохо, бизнесмены в большинстве своем решили, что они вполне самодостаточны и у них и так все хорошо. Оглядка на западный опыт стала менее выраженной. Интерес к МСФО и соответственно к функциям автоматизации западной отчетности заметно упал. Точнее, он сохранился в очень ограниченном кругу крупных и средних компаний, серьезно стремившихся выйти на западный рынок и закрепиться на нём, а все остальные переключили свое внимание на разделение бухгалтерского, управленческого и налогового учета. Я думаю, этот бум многие помнят и сейчас. Он дал новый толчок развитию специализированного функционала в составе ИТ-систем, но на коне по понятными причинам оказались уже отечественные разработчики.

Еще один пример связан с развитием ритейлового бизнеса. В начале 2000-х в России развернули активную работу крупные западные торговые сети. Маржинальность бизнеса (в том числе в отечественных компаниях данной отрасли) сильно упала, и стали востребованы развитые функции автоматизации учета затрат. До сих пор в этом плане ритейл остается в числе передовых. На сей раз всплеск интереса к автоматизации оказался чисто отраслевым, других индустрий на тот момент он практически не коснулся.

Любопытная ситуация возникла после 2008 года, когда предприятия были озабочены контролем денежных потоков. Тогда появились проблемы с кредитованием, организации стали испытывать так называемые кассовые разрывы. Надо было тщательно отслеживать рабочий капитал, а также текущие денежные активы. В результате во многих компаниях возникла потребность в функциях казначейства. Рынок не заставил себя ждать, и я лично наблюдал, как появилось сразу несколько отдельных продуктов для автоматизации функций казначейства на базе Axapta.

Таким образом, компании-интеграторы тоже пытались по-своему приспособиться к постоянным колебаниям интереса к тем или иным направлениям автоматизации. Часто они выделяли какой-либо модуль, скажем, из той же Axapta, как-то настраивали и дорабатывали его под специфические потребности отечественных предприятий и начинали продвигать его на рынок. Как следствие, в ландшафте автоматизации отечественных компаний все чаще стали появляться модули от разных производителей. Причем разделение между ними происходило не по уровню консолидации информации и не по бизнес-подразделениям (такое можно встретить и в крупных западных бизнес-структурах). У нас такие модули могут, условно говоря, стоять рядом и выполнять схожие функции.

Все это обусловлено определенной конъюнктурностью спроса на реализацию тех или иных функций ИТ-поддержки. В ответ на резкий всплеск интереса к какой-либо из них кто-то из поставщиков продуктов или услуг реагировал быстрее и лучше и соответственно резко наращивал число внедрений. А после того как всплеск проходил, подобные вкрапления так и оставались в системах автоматизации. Поэтому можно сказать, что часто встречающаяся у наших предприятий эклектичность ИТ-ландшафта определённым образом отражает историю развития информационной индустрии в России вплоть до сегодняшнего дня.

Как вы оцениваете современное положение вещей в области корпоративной автоматизации и ее ближайшие перспективы?

Сегодняшнюю ситуацию я оцениваю, скорее, позитивно. В ландшафте автоматизации предприятия все более явно стремятся выделить ту часть, которую намерены развивать, применяя совершенно стандартный функционал, и, что радует, в эту часть попадает уже не только бухгалтерия. Число специфических направлений деятельности, которые отечественные компании считают для себя уникальными, постепенно уменьшается. В идеале они должны свестись к бизнес-процессам, в которых компания видит свои конкурентные преимущества. И сейчас при попытке сравнить требования к информационной поддержке со стороны западных и российских компаний мы видим, что они всё более сближаются.

Но важно отметить и негативные моменты. Для этого вернемся к одному из ключевых вопросов восприятия ИТ-систем, о котором я уже упоминал. Нельзя сказать, что к правильному пониманию ERP мы вообще не пытались прийти. Еще с начала 2000-х некоторые поставщики предпринимали честные попытки внедрять такие системы, стремясь фундаментально решить проблему производственного планирования, и далее стремились нарастить комплексные внедрения, беря за основу именно эту «точку кристаллизации». Были и искреннее желание некоторых заказчиков, и даже отдельные практические достижения на этом пути. Однако системным успехом по рынку в целом эти попытки не увенчались. Почему? Мне кажется, что движению в данном направлении в России все время мешали некоторые ограничения, определявшиеся опять-таки особенностями экономического развития. Одной из ключевых болевых точек именно сейчас, по моему мнению, является проблема управления спросом (demand management). В технологии управления бизнесом это вполне четко очерченный вопрос, необходимость решения которого со временем только возрастает. С методической точки зрения он хорошо разработан для разных отраслей и бизнес-сценариев и при этом отражен в соответствующих модулях ERP-систем. Для нас же проблема заключается в следующем. Demand management является ключевым этапом производственного цикла любого предприятия, ориентированного на рыночный спрос. От него мы должны планировать производственную (в частном случае торговую или какую-либо другую) деятельность, организовывать ее, решать вопросы маркетинга, затем смотреть, что у нас с продажами, и снова возвращаться к планированию спроса. Во всех этих действиях нас сопровождает ERP-система, и в таком случае она представляется очень цельным продуктом — правильно настроенная под конкретный бизнес, она фактически ведет его по определенному пути.

У нас же до сих пор стадия планирования спроса, как правило, проваливается. Попытки идти в «правильном» направлении имели место, но экономические потрясения и происходящие время от времени значительные изменения валютных курсов фактически все их сводят на нет. И приходится всё начинать заново, тогда как demand management строится на некоторой истории развития бизнеса и складывающейся за несколько лет тенденции изменения спроса. Западная экономика таких резких изменений не предполагает, что обеспечивает определенную преемственность развития компаний.

Получается, что производственный цикл у нас функционирует не по западным канонам, а потому и не складывается адекватное понимание роли ERP-системы. По этой же причине я довольно скептически отношусь к перспективам массового внедрения таких концепций, как, скажем, бережливое производство. Оно, равно как и ряд других современных идеологий управления, тесно привязано к правильно организованному производственному циклу и к автоматизации производства.

Положительным моментом во всей этой ситуации является, пожалуй, то, что настоящего груза унаследованных ИТ-систем у многих российских компаний как не было на старте их автоматизации, так нет и сейчас, спустя более чем двадцать лет.

Но на западном рынке концепция ERP тоже не является статичной...

Да, это так. И тут стоит отметить одну важную тенденцию последних лет. Вся бизнес-деятельность сегодня строится не вокруг одного предприятия, а вокруг целой группы бизнесов, связанных между собой производственными связями, часто называемыми цепочками добавленной стоимости. Построение сквозных «гладко» покрытых автоматизацией бизнес-процессов выходит на первый план. И модульный принцип построения ERP-систем обретает еще большую значимость, чем прежде, потому что многие проблемы автоматизации теперь приходится решать на стыке отдельных направлений.

Мы видим, что наш бизнес тоже движется в эту сторону. В известной степени отходя от классического функционального подхода к управлению, отечественные предприятия пытаются выстраивать сквозные бизнес-процессы, основываясь на системной деятельности по изучению потребностей клиента. Появляются достаточно серьезные CRM-внедрения. Но так или иначе, мы невольно стремимся «перепрыгнуть» этап построения производственного цикла и полноценного ERP-внедрения внутри отдельных компаний. Надо признать, что в целом по рынку российским компаниям пройти его так и не удалось. К сожалению, это остается негативным фактором.

Наш разговор оказался выстроен вокруг вопросов использования отечественных и зарубежных бизнес-систем на корпоративном рынке. Но сегодня много говорят о проблеме импортозамещения. Что вы можете сказать по этому поводу?

Проблема импортозамещения в той или иной мере стояла всегда, но сейчас она сильно привязана к политической и экономической ситуации в целом. Я же могу сказать, что если и есть смысл в противопоставлении отечественных и зарубежных программных продуктов и фиксации их преимуществ, то он заключается не в наличии или отсутствии тех или иных функций, а в соотнесении возможностей софта с требованиями и ожиданиями заказчика, а также с конфигурациями реальных внедрений. Скажем, ни к чему создавать полный отечественный аналог системы SAP. Подобное клонирование неизбежно потянет за собой необходимость клонирования идеологий самой системы и ее внедрения. А в таком случае в глазах потребителя она все равно может остаться зарубежной, пусть даже это будет на сто процентов российская разработка. Преимущества и недостатки этой системы будут полностью определяться тем, насколько готовы к ее внедрению российские пользователи.

Если говорить о деятельности нашей инвестиционной компании, то можно однозначно утверждать, что сам по себе факт внедрения известной западной ERP-системы не повышает инвестиционную привлекательность заказчика. Конечно, хорошо, если у него есть, скажем, SAP ERP и она внедрена комплексно и правильно. Но в наших условиях это даже не всегда возможно. И не по вине компании. Гораздо важнее развивать автоматизацию бизнеса с учетом объективно существующих факторов (даже если приходится идти неканоническим путем) и при этом достигать реальных целей.