Наконец определенный консенсус был достигнут, а итог дискуссий был закреплен в Федеральном законе Российской Федерации от 29 июня 2015 г. № 188-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и статью 14 Федерального закона "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд".
В этом законе (он вступил в силу 1 января 2016 г.) достаточно четко сформулированы требования, которым должен удовлетворять российский софт (или, выражаясь официальным языком, “программы для электронных вычислительных машин и базы данных ”).
Напомним, пятая статья данного закона гласит -- “В реестр российского программного обеспечения включаются сведения о программах для электронных вычислительных машин и базах данных, которые соответствуют следующим требованиям:
1) исключительное право на программу для электронных вычислительных машин или базу данных на территории всего мира и на весь срок действия исключительного права принадлежит одному либо нескольким из следующих лиц (правообладателей):
а) Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию;
б) российской некоммерческой организации, высший орган управления которой формируется прямо и (или) косвенно Российской Федерацией, субъектами Российской Федерации, муниципальными образованиями и (или) гражданами Российской Федерации и решения которой иностранное лицо не имеет возможности определять в силу особенностей отношений между таким иностранным лицом и российской некоммерческой организацией;
в) российской коммерческой организации, в которой суммарная доля прямого и (или) косвенного участия Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, российских некоммерческих организаций, указанных в подпункте "б" настоящего пункта, граждан Российской Федерации составляет более пятидесяти процентов;
г) гражданину Российской Федерации;
Ключевым моментом здесь является подпункт “в”, в котором говорится о 50%, а не о 100%, которые упоминались на ранних стадиях разговоров о необходимости создания Реестра отечественного ПО, и не о “25% + 1 акция”, на которых некоторые настаивали. Иными словами, формулировка “более 50%” являются неким компромиссом между “25% + 1 акция” и “100%”.
Казалось бы, точки над i расставлены, и основная обязанность Экспертного совета по российскому ПО, состав которого был утвержден в последний день минувшего года, состоит в том, чтобы в Единый реестр отечественного ПО, попал лишь софт, cоответствующий определению, изложенному в упомянутом выше законе № 188-ФЗ от от 29 июня 2015 г.
Однако складывается впечатление, что соответствие закону № 188-ФЗ является не достаточным условием для того, чтобы софт (после подачи заявки установленного образца) попал в Единый реестр отечественного ПО, а лишь необходимым. Плюс к этому софт (или его разработчик) должен понравиться большинству членов Экспертного совета.
На эту мысль наводит релиз Минкомсвязи, в котором излагаются некоторые итоги состоявшегося 13 января первого заседания Экспертного совета по российскому ПО. Среди прочего, в данном релизе говорится: “В состав совета вошло 20 человек, представляющих федеральные органы исполнительной власти, институты инновационного развития, а также ассоциации российских разработчиков ПО. Задача совета — проводить экспертизу программных продуктов и голосовать за их включение в реестр российского ПО. Решения совета принимаются простым большинством голосов его членов, участвующих в заседании, в том числе дистанционно. При равенстве голосов решающим является голос председателя”.
Разве можно путем голосования определить, что софт соответствует небольшому количеству четко прописанных количественных критериев? Он либо соответствует им, либо не соответствует! Если у членов экспертной комиссии есть какие-либо сомнения на этот счет, они вправе запросить у заявителя дополнительные документы, подтверждающие слова, приведенные в заявлении. Все должно соответствовать букве закона, а не личным мнениям и ощущениям отдельных персон!
Ведь Экспертный совет, состоящий из уважаемых людей – это не Суд присяжных, который при вынесении приговора подсудимому руководствуется не столько буквой закона, сколько ощущениями его членов, сложившимися под впечатлениями речей обвинителей, защитников, свидетелей и самого подсудимого. Если же Экспертный совет работает по образцу Суда присяжных, то на его заседания надо приглашать представителей компаний, судьба софта которых рассматривается. Ну а члены Экспертного совета могут, в зависимости от ситуации, брать на себя либо роль сторонников включения рассматриваемого софта в Единый госреестр, либо противников...
Если исходить из цели создания такого реестра - увеличить использование российского ПО, то ни какого экспертного совета вообще не должно быть. Необходимо потенциальным заказчикам предоставить как можно больше информации об имеющихся программных продуктах, чтобы он мог выбрать наиболее подходящий для решения его задач. Несмотря на критику советских Фондов алгоритмов и программ, я считаю, что они оправдали себя. Регионы развивались за счет копирования документации и программного кода, полученного из ФАП.