PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!

Уважаемые читатели!

Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!» www.pcweek.ru/2015. Нашему изданию в 2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состояния и перспектив дальнейшего развития.

Предлагаемая вашему вниманию статья, посвященная этапам развития и оценке перспектив одного из основополагающих направлений российского ИТ-рынка — системной интеграции, подготовлена с помощью экспертов из ведущих интеграторских компаний, много лет представленных на российском ИТ-рынке.

Редакция

Системная интеграция сегодня является основным драйвером роста российского ИТ-рынка. Но так было не всегда. По мере повышения уровня зрелости рынка его структура менялась — доля поставок «железа» сокращалась, а ИТ-услуг — увеличивалась. Сейчас услуги системной интеграции являются крупнейшим сегментом рынка ИТ-услуг — их доля в прошлом году, по данным IDC, составила 42%.

Зародившись на заре становления отечественного ИТ-рынка, интеграционный бизнес прошел несколько этапов в своем развитии, преодолел немало трудностей и добился значительных успехов, следуя тем же путем, что и вся ИТ-отрасль нашей страны.

Красно-желто-белое начало

Большинство компаний, которые сегодня возглавляют рынок, развивались по схожему сценарию: начинали с дистрибуции оборудования и ПО, а попутно занимались небольшой доработкой вендорских решений. Это было начало 1990-х, когда в Россию хлынуло «железо». «Оно было красной, желтой и белой сборки, — вспоминает Валерий Шандалов, президент группы Optima. — Эти поставки позволили будущим системным интеграторам заработать первые серьезные деньги».

Как такового понятия «системная интеграция» тогда не существовало, а ИТ-компании занимались всем, дополняя продажи настройкой «железа» и софта. По мнению Александра Ланина, технического директора компании R-Style, такие ИТ-услуги можно считать предтечей системной интеграции: «Любые задачи, даже самые простые, например установка и настройка Windows, требовали привлечения специалистов. Приобретая компьютеры, компании приглашали специалистов для установки почтовой и файловой систем, Active Directory и т. п.».

Но такой «зачаточный» этап длился недолго. После того как в начале 1990-х во многих организациях появились первые персональные компьютеры, встал вопрос об объединении ресурсов и использовании сетевых сервисов. «Именно тогда, в 1992–1993 гг., в ряде отечественных фирм, поставлявших технику или разрабатывавших ПО, стали появляться подразделения, занятые созданием сетевой инфраструктуры, установкой и настройкой сетевых ОС. Практически все компании, которые сегодня являются крупными отечественными ИТ-холдингами, начинали как сетевые интеграторы, и поскольку в те годы еще не было устройств plug-and-play, а настройка ПО требовала недюжинных профессиональных знаний, в составе интеграционных подразделений обычно работали „технари“ очень высокого уровня», — рассказывает Тагир Яппаров, председатель совета директоров группы компаний «АйТи»

К счастью, такие специалисты у нас в стране были. Ведь разработка комплексных решений по автоматизации технологических и бизнес-процессов предприятия у нас всегда была развита достаточно хорошо. «Опыт сильной инженерной школы и создания сложных и очень сложных инженерных систем сослужил хорошую службу при формировании ИТ-отрасли и создании компаний — системных интеграторов», — считает Борис Коновалов, заместитель генерального директора, директор департамента по работе со стратегическими заказчиками «Инлайн Групп».

По мнению Бориса Бобровникова, генерального директора КРОК, то, что можно назвать проектами, началось только в 1994–1995 гг., когда заказчикам требовалось не только поставить компьютеры, принтеры, подключить источники бесперебойного питания, но и наладить структурированную кабельную систему, построить сеть и организовать в каком-то виде хранение данных.

Но те времена были сложными для всех, в том числе и для ИТ-компаний. Например, по словам Валерия Шандалова, ПО тогда не покупали вообще. Текстовый редактор «Лексикон» был общепризнанным стандартом, его все устанавливали, но никто никогда за него не платил — просто переписывали и все. Такая же ситуация была с антивирусами — они почему-то считались бесплатными. Как вспоминает Елена Шедова, директор по маркетингу компании «Инфосистемы Джет», в начале 1990-х мало кто понимал, что из этого всего выйдет: «Intel выпустила 486-й процессор и готовила для выхода Pentium — наши заказчики искренне считали, что машин с таким процессорами им хватит на восемь-девять лет».

В такой ситуации игрокам приходилось выстраивать свою работу методом проб и ошибок. Все было в новинку, не было четкой бизнес-логики действий, опыта и понимания, как надо работать.

Стремительное взросление

Тем не менее события развались быстро, и к середине 1990-х российский ИТ-рынок стал взрослеть. По мнению Сергея Калина, президента компании «Открытые технологии», это было обусловлено в основном теми же причинами, что и в развитых странах: наличием достаточного количества крупных игроков, каждый из которых занимал свою нишу, диверсификацией бизнеса и обретением профильных отраслевых компетенций, переходом заказчиков от локально-лоскутной автоматизации к стратегическому подходу, инвестициями со стороны крупных государственных компаний.

Как отмечает Тагир Яппаров, со второй половины 1990-х фокус интереса заказчиков стал смещаться в сторону систем управления: бухгалтерских, учетных, систем управления сбытом и т. д., а лидеры рынка начинали постепенно осваивать ERP: «Внедрение распределенных бизнес-приложений, а в России практически все крупные заказчики — распределенные, требовало создания с нуля или реинжиниринга ИТ-инфраструктуры. Поэтому в интеграторских компаниях начали возникать внедренческие подразделения, а в компаниях, позиционировавших себя как консалтинговые, в те годы появились достаточно мощные отделы технарей, выполнявших, по сути, задачи инфраструктурной интеграции».

Вместе с тем вычислительный комплекс требовал обслуживания, что в то время было непросто: еще практически не было Интернета, как не было и сервисных подразделений у вендоров, многие из которых даже не имели офиса в России. «Умение оказывать грамотный сервис, наличие специалистов, опыт и знания стали одним из драйверов и главным конкурентным преимуществом системных интеграторов с середины 1990-х», — констатирует Елена Шедова.

Правда, далеко не все шло гладко. Когда на наш рынке пришли крупнейшие западные вендоры, такие как SAP, то первое время у них никто ничего не хотел покупать, так как представители крупных отраслей не понимали, зачем устанавливать за деньги систему, которая в течение десяти лет поможет им сэкономить сумму, которая за год у них пропадает в округлениях. Им казалось, что лучше, быстрее и легче пробурить еще одну скважину или построить еще одну трубу, и все проблемы решатся.

Только после кризиса 1998 г. промышленность повернулась к таким системам лицом, так как все озаботились минимизацией издержек. «Тогда и начался этап внедрения ERP-систем, а потом рынок дозрел и до MES-систем, в результате произошел переход от управления бизнес-процессами к управлению процессами в цеху», — вспоминает Валерий Шандалов.

Но не только экономические причины подстегивали рынок системной интеграции. Бурно развивались и сами ИТ. Пришла эра Интернета, появились задачи по информационной безопасности, созданию прикладного ПО, разработке уникальных заказных решений, внедрению сетей хранения и обработки данных, в том числе географически распределенных, произошла переориентация на ИТ-системы с трехзвенной архитектурой.

К 2000-му стали востребованными решения по IP-телефонии, сетям хранения данных, терминальному доступу и порталам, так как заказчикам нужно было централизовать корпоративные сервисы и связать свои головные офисы с филиалами. Борис Бобровников вспоминает, что примерно в это время начался экспоненциальный рост количества обрабатываемой информации — на первый план вышла задача обеспечения непрерывности бизнеса. Заказчики начали активно внедрять у себя ЦОДы.

В результате портфель продуктов интеграторов существенно пополнел: нормой стало наличие двух-трех вендоров по каждому технологическому направлению. На наш рынок пришли дисциплины управления проектами, промышленные технологии разработки ПО, специфические отраслевые продукты.

Это позволило интеграторам решать все более сложные и разнообразные задачи, спрос на которые появился с середины 2000-х: ЦОДы, виртуализация, объединение множества унаследованных систем и платформ, создание единой информационной среды из приложений от разных производителей и т. д. Поэтому команды интеграторов пополнились подразделениями ИТ-аудита и консалтинга, информационной безопасности, специалистами в области различных инженерных систем.

Этому способствовала благоприятная экономическая ситуация в стране, и в конце 2000-х по российскому ИТ-рынку прошла вторая волна консолидации. Сергей Калин считает ключевыми тенденциями 2007–2008 гг. рост общего числа сделок и масштаба наиболее крупных из них, приобретение крупными компаниями нишевых игроков для расширения портфеля своих компетенций и решений, объединение крупных и средних компаний с целью занять лидирующие позиции либо догнать лидеров в том или ином сегменте рынка.

Не менее важной тенденцией второй половины 2000-х был рост спроса на ИТ-продукты и решения со стороны госсектора. Тогда услуги в области системной и сетевой интеграции, консалтинга, адаптации и разработки ПО стали основными источниками доходов для ИТ-компаний. Именно они, по мнению Сергея Калина, позволили лидерам отрасли расти гораздо быстрее ИТ-рынка — на уровне 50% в год.

Сегодня идет новый этап трансформации интеграторского бизнеса. Появление и активное распространение облачной концепции, консьюмеризация корпоративных ИТ, быстрые мобильные сети — все это заставляет интеграторов пересматривать бизнес-модель.

По мнению Тагира Яппарова, по мере того, как все большее число заказчиков будет переходить от полного владения ИТ к сочетанию владения и аренды ИТ (в том числе и ИТ-персонала), интеграторы будут все больше уходить в сторону регулярного сервисного бизнеса, развивая при этом уникальные специализации: «Уже видно, что часть игроков активно продвигает услуги на базе собственных ЦОДов. Пока это по большей части наиболее простые услуги colocation, однако уже есть примеры аренды инфраструктуры, платформ и ПО».

В результате, по словам Александра Решеткова, директора по информационным технологиям компании Softline, системная интеграция начинает перерождаться в нечто большее, чем просто «железо», софт и взаимодействие одного с другим в виде завершенных процессов. Системные интеграторы берут в управление ИТ-инфраструктуру заказчика вместе со всеми процессами, формируя услуги в качестве конечного продукта.

Но развитию аутсорсинга мешают некоторые явления. «ИТ-рынок меняется не только с технологической, но и с конфигурационной точки зрения, так как интеграторы испытывают давление со стороны инсорсеров — карманных компаний при крупном заказчике, создаваемых для удовлетворения всех его ИТ-потребностей, — отмечает Валерий Шандалов. — В результате открытая конкурентная система заменяется на закрытую, что сказывается и на ценообразовании, и на размере рынка, и на эффективности. Вместо удешевления мы видим удорожание, вместо богатства выбора — безальтернативность. Не думаю, что этот путь приведет отрасль к процветанию и положительно скажется на технологическом оснащении вертикальных отраслей».

Развитие аутсорсинга затрудняет и невысокая капитализация наших ИТ-компаний, которые по своему масштабу нередко оказываются меньше ИТ-служб крупных заказчиков и не готовы к консолидации: «Будущее сервисного сегмента напрямую зависит от наличия капитала, и, надеюсь, в скором времени мы сможем увидеть консолидацию игроков и появление компаний с персоналом в десятки тысяч сотрудников», — говорит Тагир Яппаров.

Сквозь огонь, воду и медные трубы

Кризисы, периодически сотрясавшие нашу экономику, заметно сказались и на рынке системной интеграции. Но между этими кризисами есть большая разница. По мнению экспертов, кризисы 1998 и 2008 гг. относятся к совершенно разным этапам развития системной интеграции в России: у заказчиков были разные запросы, а у интеграторов — разные задачи.

Да и природа кризисов тоже была разной. По словам Валерия Шандалова, кризис 1998-го был локальным: «Сугубо российская история с обесцениванием национальной валюты в четыре с лишним раза. Он принес много бед тем, кто занимался только импортом и никак не хеджировал риски, но принес большую пользу экспортным отраслям экономики и соответственно заказчикам, которым требовалась ИТ-инфраструктура и ИТ-услуги. Рынок ИТ вытащили из кризиса именно эти заказчики».

Тем не менее ситуация была сложной — дефолт, обвал курса, падение бизнеса и спроса на ИТ. «В 1998-м глубина проникновения автоматизации в бизнес-процессы компаний была очень небольшой, — рассказывает Георгий Полихрониди, генеральный директор IBS Platformix. — В условиях резкого изменения макроэкономических факторов, они просто перестали закупать компьютерную технику».

Но потом довольно быстро началось восстановление. «Дело в том, что кризис многих заставил серьезно задуматься о том, как сократить зависимость от экономической ситуации и скачков курса. Компании обратили внимание на услуги, в том числе услуги системной интеграции, что и помогло в дальнейшем выжить многим игрокам», — вспоминает Борис Коновалов.

Борис Бобровников считает 2009-й годом появления платежеспособного спроса на ИТ-услуги: «Доходы у многих заказчиков упали процентов на 40 — нужно было выживать. Поэтому они активно занялись оптимизацией деятельности, в том числе своих ИТ-инфраструктур и процессов. Это продолжалось в 2011–2012 гг., а сейчас происходит еще более системно».

Но главная особенность кризиса 1998-го, по мнению экспертов, заключается в том, что, несмотря на значительную глубину падения, он был очень коротким. Поэтому рынок интеграции пережил его без ощутимых потерь. Уже в 1999-м начался заметный рост, который продолжался вплоть до 2009-го, причем темпы роста были двузначными.

Между тем в 2008-м грянул новый кризис, который ударил по сегменту системной интеграции даже больше, чем по рынку оборудования. «Достоверно прогнозировать изменения в экономике было сложно. Многие заказчики были не готовы инвестировать в крупные и долгосрочные ИТ-проекты, ожидая дальнейшего развития ситуации», — вспоминает Владимир Львов, член совета директоров, директор по стратегическому развитию компании «Ай-Теко».

По словам Сергея Калина, в России экономика пострадала значительно сильнее, чем в развитых странах, а ИТ-рынок — существенно больше, чем российская экономика в целом: «Бурный подъем на уровне 30–50%, к которому так привыкли ключевые игроки ИТ-рынка, остался в прошлом, а темпы роста снизились в разы».

Одним из наиболее неприятных следствий кризиса 2008-го, по мнению Сергея Калина стал кризис доверия по всей цепочке «вендор — дистрибьютор — дилер — заказчик». Каждый из них сильно ужесточил свои финансовые условия работы, в разы сократив объем кредитования. Чтобы защитить свой бизнес от риска неплатежей, практически все ИТ-компании ужесточили кредитную дисциплину, частично перешли на предоплату. По рынку прогремела волна сокращений и увольнений. Самым уязвимым звеном ИТ-рынка в этот период оказалась компьютерная розница, которую кризис застал на стадии активного развития.

К тому же осенью 2008-го далеко не все ИТ-компании понимали, что кризис уже наступил. «Это влияло на конкурентную ситуацию и мешало жестко контролировать себестоимость. Зато в 2009-м не было такого массового ухода клиентов с рынка, как в 1998-м в банковском сегменте», — отмечает Борис Бобровников.

Кризисы разных годов различались еще и тем, что в 2008-м ситуация с ИТ у заказчиков уже была принципиально иной, нежели в 1998-м. Как заметил Георгий Полихрониди, появились ИТ-системы, от которых зависели ключевые бизнес-функции предприятий и которые нужно было продолжать поддерживать. Полностью отказаться от ИТ-инвестиций рынок просто не мог. Это мнение разделяет Борис Коновалов, по словам которого к 2008-му уже шли крупные проекты по внедрению ERP-систем, а сложная инфраструктура требовала поддержки. Было понятно, что бизнес не откажется от ряда услуг, и это внушало определенный оптимизм.

Однако тут проявилась обратная сторона активного спроса на ИТ в период до 2008-го. Как отмечает Борис Бобровников, «многие заказчики создали серьезный задел по инфраструктуре, поэтому в 2008–2010 гг. могли не делать серьезных инвестиций в железо».

Проблемы усугубляло и то, что кризис был мировым. «Он сильнейшим образом ударил по финансовому сектору, который в результате стал крайне осторожно вести кредитную политику. Кредитование проектного бизнеса было сильно урезано, а долгосрочные инвестиции и кредиты стали почти невозможной роскошью», — вспоминает Валерий Шандалов.

В результате интеграторы до сих пор ощущают последствия этого кризиса. Несмотря на то что падение рынка было менее значительным, чем в 1998-м, восстановление шло дольше и, не успев подняться, ИТ-рынок вновь вошел в стагнацию в 2013-м, а в 2014-м начал сокращаться.

Оценка текущей ситуации

По мнению экспертов, текущий кризис является более серьезным по сравнению с кризисом 2008–2009 гг. «В то время рубль упал на 40–50%, а сейчас самый резкий скачок превышал 80%, и мы ожидаем более серьезных последствий», — поделился своим мнением Валерий Соколюк, глава дирекции инфраструктурных и телекоммуникационных решений группы «Астерос»

В результате на ИТ-рынке за этот год произошло снижение объема поставок. Частные компании сократили инвестиции в долговременные проекты, сосредоточившись на тех, которые дают быструю отдачу, и приостановили проекты, направленные на развитие. «А когда объем финансирования сокращается, резко усиливается конкуренция. Работать в таких условиях становится тяжелее. В частности, снижается маржинальность сделок», — посетовал Сергей Калин.

По его мнению, такой спад обусловлен даже не столько сокращением ИТ-бюджетов, сколько тем, что крупные заказчики все чаще стали пользоваться прямыми поставками оборудования от производителя. Организация поставок на российском ИТ-рынке постепенно меняется: если раньше интеграторы помогали вендорам решать их логистические проблемы, то сегодня большинство производителей доставляет свое оборудование и ПО в Россию на условиях DDP и работают с заказчиками напрямую.

Правда, есть и положительные моменты — у крупных западных вендоров появились финансовые программы, разработанные специально для российского рынка. «Например, Cisco предоставляет оборудование в лизинг по низким процентным ставкам, а HP дает в аренду отдельные серверы, СХД, сетевое оборудование или целый комплекс сразу», — пояснил Борис Бобровников.

Но в целом, по общему мнению, нынешний кризис мало похож на предыдущие. «Главное отличие — в его продолжительности: прошлые имели четкие периоды начала, пика и завершения, а нынешний — волатильный, протекает импульсивно, скачкообразно», — считает Александр Ланин. По мнению Бориса Коновалова, причина в том, что этот кризис в значительной мере политический, а потому трудно прогнозируемый.

Некоторые интеграторы возлагали надежды на госзаказ, считая, что в кризис госсектор всегда становится фактором роста и даже фактором выживания. Однако и здесь ситуация не слишком благоприятная. По словам Александра Решеткова, нынешний кризис отличает то, что больше всех на финансовые ограничения «попали» именно госзаказчики.

Кроме того, свой отпечаток накладывают условия, связанные с импортозамещением и санкциями. Курс на импортозамещение способствует появлению новых серьезных игроков и ставит перед системными интеграторами задачу формирования других навыков и накопления другой экспертизы.

Дело в том, что санкции значительно повысили спрос на китайские платформы, широко открыв двери на российский рынок не только таким известным компаниям, как Huawei и ZTE, но и другим разработчикам из стран Азии. «Раньше вопрос совместимости ПО с альтернативным аппаратным обеспечением не изучался, подобная сертификация не проводилась, и теперь интеграторам предстоит озаботиться этим самостоятельно», — констатирует Владимир Львов.

В области ПО также происходят перемены. Многие заказчики столкнулись с необходимостью не столько планируемой, сколько вынужденной миграции на альтернативные программные продукты, и идеальной альтернативой в данной ситуации становятся системы на базе СПО, причем желательно отечественного вендора. Так что возможность перехода на ПО с открытым кодом сегодня рассматривают для себя как крупные компании, так и заказчики с ограниченным бюджетом. «В результате сейчас сложились благоприятные условия для импортозамещения и разработки новых решений с открытым кодом», — считает Евгений Шевченко, технический директор компании «ЛАНИТ-Интеграция».

На ИТ-рынок влияют и инициативы законодателей. Так, с принятием закона о хранении и обработке персональных данных граждан на территории страны некоторые сервисы и системы, например CRM и HR, будут перенесены из зарубежных ЦОДов в российские. По словам Валерия Соколюка, сегодня самые большие ожидания интеграторов связаны с ЦОДостроением. Однако, считает Владимир Львов, в этой области усиливается конкуренция, так как виртуализация, облачные технологии и телекоммуникации существенно упростили миграцию сервисов и у заказчиков снизились барьеры при выборе альтернативных вариантов размещения в коммерческих ЦОДах.

Продолжение следует...

Рассматривая перспективы на будущее, эксперты сходятся во мнении, что нынешний кризис будет затяжным. «Мы впервые оказались в ситуации, когда рынок не растет достаточно долгий период, исчисляемый годами», — отмечает Тагир Яппаров. Это сильно влияет на бизнес интеграторов. Если раньше при росте рынка на 25–30% им вполне хватало на развитие собственных средств, то теперь потребуется привлекать средства из внешних источников. Остро встает вопрос и обеспечения рентабельности бизнеса — при стагнации рынка и высоком банковском проценте, очевидно, нужно пересматривать портфель продуктов и услуг, включать механизмы контроля расходов и тонкого управления бизнесом.

К тому же, считает Тагир Яппаров, российский ИТ-рынок, составляющий менее 2% от мирового, становится слишком тесным для нынешнего количества интеграторов. Очевидно, что существенно повысить темпы роста бизнеса можно, только выйдя на растущие внешние рынки и развивая большие быстро растущие бизнес-ниши на локальном рынке. К сожалению, возможности глобальной экспансии интеграторов весьма ограничены, так как во всех странах проектный бизнес ведется в основном местными игроками.

Поэтому следует искать другие направления для роста. «Этот кризис показал, что комфортной перепродажи решений и продуктов западных вендоров в ИТ-отрасли уже не будет, но те, кто реализует потенциал в производстве собственных продуктов и программных решений, выиграют даже в условиях падения спроса», — считает Владимир Львов.

Пока экономическая ситуация будет оставаться сложной, заказчики продолжат экономить на закупках нового оборудования и системной интеграции. Однако, есть надежда, что ИТ-услуги будут востребованы госсектором, который останется локомотивом бизнеса, как и в прошлом году. «В первую очередь, это предприятия военно-промышленного комплекса, так как сейчас большое внимание уделяется обороноспособности страны и на модернизацию ВПК будут выделены большие средства. Другими развивающимися сегментами рынка останутся телеком, ТЭК и нефтегазовая отрасль», — считает Сергей Калин.

В оценке ближайших перспектив мнения экспертов разделись. Одни придерживаются оптимистической точки зрения. Как считает Георгий Полихрониди, это не последний и не первый кризис и в конце концов наступит подъем: «Нужно лишь дождаться дна. Когда это будет? Думаю, это вопрос месяцев. После этого любая динамика роста будет означать, что кризис успешно пройден. Мы не станем резко жить лучше, но логика управления бизнесом очевидно изменится».

Другие более осторожны в прогнозах. По мнению Тагира Яппарова, сейчас очень трудно предугадать развитие ситуации: «Одна из проблем этого года заключается в том, что долгосрочное планирование стало на порядок более рискованным, чем раньше. Также думают и наши заказчики. Поэтому бюджеты на поддержку информационных систем держатся примерно на уровне прошлого года, но бюджеты на развитие в области ИТ сегодня или сокращены, или придержаны до прояснения ситуации».